Новый альбом британского культурного сепаратиста Кевина Мартина - это свирепый, бескомпромиссный, озверелый, совершенно гениальный диск. Этот человек утверждает, что в середине девяностых играл авант-трэш-Джаз, повредился умом и из человекоподобного окончательно и бесповоротно превратился в беспощадное насекомое. Такая легенда кажется как нельзя более правдоподобной, если прослушать всю его дискографию в хронологическом порядке. London Zoo - это логичное продолжение предыдущего альбома Мартина, записанного в 2003 году. Шесть лет назад он скрестил даб с индустриальным техно и эмбиентом, а сегодня - получил в распоряжение даб-степ и наконец вывел идеальную формулу. И Pressure, и новый альбом, в общем-то, вещи противозаконные, но если первый - это метафорический гоп-стоп с финкой, то London Zoo - уже полноценный террористический акт.

Первые три минуты под чеканный ритм, неласковый голос, словно пули, автоматной очередью выплевывает слова - много что меня просто бесит, многое выводит из равновесия . В бешеном темпе одна кататоническая зарисовка сменяет другую, ритмы становятся все более размашистыми, бьют уже не прицельно, а наотмашь и с утроенной силой. Вместе с Мартином над альбомом трудились шесть вокалистов, шесть людей, которым есть что сказать и которых действительно стоит послушать. Ближайший подельник Kode9 Spaceape здесь поет песню, которая называется пид...сы , а замечательный Рикки Рэнкинг в феноменальном отходном эпилоге оправдательно констатирует, что люди сходят с ума не просто так, а потому что время сейчас непростое. Музыка про инстинкт – инстинкт, который человечество пронесло в себе без изменения. С тех пор, когда одна обезьяна взяла в руки дубину и размозжила голову другой обезьяне, прошло, казалось бы, достаточно времени, чтобы осознать, какой это был, в сущности, некрасивый поступок. К сожалению миллионы лет и тысячи возведенных небоскребов не смогли отменить тот факт, что на суше обитает семь миллиардов неконтролируемых разъяренных приматов. Но правосудие где-то рядом, за углом, с довольной ухмылкой на лице и кольтом сорок пятого калибра в руке.